Месопотамия: за тысячи лет до великого шумера

Последние века существования Чатал-Хююка земледелие распространилось весьма далеко за пределы «плодородного полумесяца», а вместе с ним — и новый образ жизни, связанный со строительством более-менее постоянных поселков. В зависимости от местных условий и обычаев они могли заметно отличаться от «изначальных», но очень часто сохраняли старые традиции. Особенно наглядным примером может служить Месопотамия в VI тысячелетии до н.э. — огромная территория между реками Тигр и Евфрат, жители которой уже около восьми тысяч лет тому назад встали на путь, приведший спустя полторы-две тысячи лет к созданию городов, имена которых сохранились в письменной истории человечества: Эриду, Ур, Урук…

Колыбель Шумера

Итак, возникновению городов в тех краях предшествовал   достаточно   длительный    период, представленный древностями, носящими имена археологических культур. Одной из наиболее мощных и распространенных среди них была Убейдская. Именно ее творцы и их потомки, как показали археологические раскопки, сделали очень много для того, чтобы равнина между двумя великими реками стала родиной знаменитейших и древнейших городов, упомянутых в Библии. Собственно, Книга и стимулировала в свое время интерес ученых к региону.

Свое имя убейдская культура получила от холма Телль-аль-Убейд, расположенного в250 кмк северу от побережья Персидского залива. Первые его раскопки провела экспедиция Британского музея еще в1918 г., но наиболее известны результаты исследований сэра Чарльза Леонарда Вулли (Charles Leonard Woolley), полученные в 1923-1924 гг., когда оказалось, что под руинами богато украшенного храма эпохи первой династии Ура (ок. 2500 года до н.э.) находятся остатки куда более древних поселений. Среди оплывших глиняных блоков нашли керамику с росписью, которую сэр Вулли в отчете отнес «к очень раннему периоду шумерской истории». Со временем было установлено, что изготовлена она между 5000 и 4300 годами до н.э., то есть за несколько тысячелетий до начала шумерской истории (около3000 г. до н.э.).

Люди заселили это место за два с половиной тысячелетия до строительства храма, фрагменты роскошного интерьера которого ныне украшают экспозицию Британского музея в Лондоне.

Обитатели древнейшего поселка знали металл (медь), но рабочие части инструментов делали из колотого сланца, кремня, обсидиана, причем все это сырье завозилось издалека и было дефицитным. В итоге серпы — один из важнейших инструментов земледельца — местные жители делали из глины, хорошо обжигали и вот такими керамическими изделиями собирали в поте лица хлеб насущный.

Вблизи холма было найдено и частично исследовано кладбище обитателей древнейшего поселка. Останки сохранились неважно, зато при каждом покойнике имелось немало погребальных даров, в особенности разной формы и назначения керамических расписных сосудов, сохранившихся в целом виде. В сосудах были зерно, вода, пиво, масло — все, что нужно для жизни в загробном мире. Покойников также снабжали инструментами из камня, кремня, украшениями (в том числе медными). Для их изготовления использовали чистый, почти без примесей, металл. В одном из слитков, раскопанных в Убейде, содержание меди достигало 95%.

Так   выяснилось, что убейдцы жили уже не в каменном, а в медном  веке — энеолите.

К сожалению, раскопки в Убейде так и не были доведены «до материка», да  и сделать это было бы сложно:  скорее всего, самые древние слои лежат ниже уровня грунтовых вод, ведь море с тех пор затопило дельту Тигра и Евфрата. В2003 г. британские археологи побывали на холме (в сопровождении военных) и выяснили, что Убейд пострадал во время войны в Заливе: иракская армия обустроила на вершине холма радиолокационную станцию, которую союзники разнесли ударами с воздуха. Досталось, разумеется, и древнему поселению. Так что Убейд все еще ждет своих исследователей.

У истоков государственности

Со временем оказалось, что подобные убейдским черепки и сосуды распространены на огромной территории — от побережья Персидского залива до Южного Кавказа (ее местную версию именуют «лейлатепинской»). Известны и картографированы более тысячи убейдских поселений, мест находки керамики и керамических серпов. Разумеется, при таком распространении можно наблюдать отличия, местные традиции в строительстве домов и поселков, изготовлении посуды. Едва ли это было единое государство или даже союз племен — скорее некое культурное единство, которое восходило к предкам-земледельцам и их традициям, корнями уходящим в эпоху Гёбекли-Тепе, во времена, когда боги впервые спустились на землю. Собственно, через убейдцев и их потомков воспоминания о тех временах и стали основой для легенд Великого Шумера.

Как только численность населения возрастала – появлялись большие поселки, которые имели все шансы перерасти в города. Продолжились эксперименты с архитектурой на базе такого общедоступного материала, как глина. Прямоугольной формы дома, разделенные на комнаты, с хранилищами для зерна, лепились один к другому в кварталы, ограниченные узкими и кривыми улочками.

На Юге строили не только из глины, но и из камыша, благо здесь он был в изобилии. От таких древних домов сохранилось немногое — битумное покрытие кровли с отпечатками камышовых матов, крепившихся к деревянному каркасу. О том, как выглядели эти дома, мы знаем благодаря двум вещам: их изображениям, к обнаруженным во время раскопок, а также тому, что древняя традиция сооружения жилых и общественных построек из связок камыша дошла до наших  дней. И сегодня в таких хижинах живут   «болотные  арабы»   на   юге  Ирака. Только вместо битума они защищают крышу от осадков китайскими тентами голубого цвета и брезентом. Эти постройки интересны еще и потому, что стали прототипами для определенного вида храмов. Именно так трактуют ученые их изображения на древних рельефах, в том числе найденных в недрах Телль-эль-Убейда. Разделенный колоннами фасад, три мачты-флагштока с завитками и в самом деле придают торжественный вид зданию, из которого выходят не люди, а домашние животные. Домики заполнены кувшинами и сосудами — вероятно, не пустыми.

Интересно,  что  сэру  Вулли   во  время раскопок удалось найти современные аналоги   древних   построек   в окрестностях   Убейда.    Фотографии  глинобитных домов с арочными  крышами  и контрфорсами     украсили опубликованный им экспедиционный отчет.

Постепенно происходили фундаментальные сдвиги в производстве, структуре и организации общества. Заселение новых земель не разобщало людей — ведь для выживания нужны были обсидиан, камень, металл, дерево. Начала создаваться система обмена, связавшая воедино Север и Юг. Отзвук торговых экспедиций древности — записанные много сотен лет спустя таблички с легендой о Гильгамеше, отправившимся за кедром в Ливан, или эпос о войнах за хлеб и драгоценности между Уруком и Араттой.

Появляются ремесленники, то есть начинается процесс разделения труда — одна из предпосылок зарождения городов. Больше всего следов после себя оставили гончары. Масштабы производства керамики, представленные миллионами черепков на местах древних поселений, впечатляют. Что неудивительно, если принять во внимание размеры раскопанных гончарных печей. Представьте себе обжиговые камеры выше человеческого роста и диаметром в несколько метров! И эти фрагменты порой даже не надо выкапывать — они находятся просто на поверхности земли, ведь ветры давно уже сдули остатки заброшенных домов. Так что картографировать сеть древних поселков не составляет особого труда.

Сложнее найти поля, на которых тысячелетия назад выращивали ячмень и пшеницу. Но и здесь археологи вышли из положения. Дефицит сырья для изготовления вкладышей к серпам (традиционно их делали из кремня или обсидиана) привел к тому, что в ход пошли серпы керамические. Производство таких серпов было поставлено на поток. Как полагают специалисты, для их изготовления мастера делали формы, с помощью которых изделия тиражировали методом литья из жидкой глины. «Отливки» высушивали и обжигали. Лезвия имели зубцы — такими легче перерезать стебли растений. Форма изделий изменялась со временем, так что приблизительно можно установить, когда был сделан тот или иной серп.

Наследие Убейдской культуры

Картографируя находки сломанных и бывших в употреблении изделий разного времени, можно с большой долей вероятности установить, где располагались поля и когда они обрабатывались. Аэрофотосъемка позволила выявить в таких местах следы древнейших каналов, а раскопки подтвердили их принадлежность к определенной эпохе. Росла численность населения, строились новые поселки, разрасталась сеть каналов и так столетие за столетием. Главным богатством страны и залогом ее процветания стало зерно — два урожая в год, и каких урожая!

Правда, и проблем хватало: климат, болезни… Толстые стены домов спасали от зноя, но в холода нужно было чем-то отапливать помещения, да и пищу готовить надо. А дрова — в дефиците. Еще сложнее с водой. Питьевой. Брать ее из каналов и даже из Тигра или Евфрата без очистки (какие там фильтры и обеззараживание в 5000-м году до нашей эры!) было откровенно вредно для здоровья. Но эту задачу решили, изобретя пиво. Хмельной напиток стал частью культуры, элементом многочисленных праздников, во   время   которых   пользовались   одноразовой керамической посудой — небольшими чашами. Их в изобилии находят, раскапывая древние ямы с битой керамикой. Подсчитано, что одно хозяйство в год могло использовать до двух сотен таких чаш.

Убейдская посуда известна разнообразным расписным декором. Довольно сложные композиции составлены из многочисленных знаков и символов. Многие из них впоследствии были использованы при создании пиктографической (поначалу) письменности. И истоки ее лежат в знаковой системе предшествующих эпох, в том числе в Убейде. Полагают, что изначально эта знаковая система была создана для общения с высшими силами, магической практики и тому подобных занятий. И лишь потом она стала одним из элементов письменности, народившейся для ведения учета в храмовых хозяйствах. Собственно, и сами храмы Шумера — особенно древнейшие и наиболее почитаемые — были основаны в убейдские времена, а некоторые (например, в Эриду) — и того раньше. При раскопках убейдских поселений находят также печати — преимущественно с изображениями местной фауны.

В центральной части поселков располагаются вполне монументальные здания со множеством комнат, в том числе больших. Некоторые из них, по мнению исследователей, в древности были храмами. К убейдскому времени отнесли седьмой (по уровню залегания) храм в Эриду. Самые монументальнее храмы открыты в больших поселениях. Наиболее крупные поселки достигают площади до десятка гектар. Их окружают — небольшие селения вдоль каналов. Так, по-видимому, уже в тысячелетии до н.э. в Месопотамии зарождается поселенческая система «центр-округа» (центр был прежде всего ритуальным).

К концу V тысячелетия до н.э. завершается убейдская культура и начинается культура урукская, названная археологами по имени одного из древнейших городов Шумера. О судьбе убейдцев мнения разделились: кто-то считает, что они каким-то образом исчезли, ушли, другие — что они были ассимилированы пришельцами или же стали «урукцами». Учитывая размах распространения культуры Убейд, возможен вариант, когда в разных краях их история завершилась по-разному, а возможно, имела продолжение. Проблема раскопок заключается еще и в том, что «убейдские» слои на территории урукских и шумерских городов порой лежат на глубине, измеряемой десятками метров (выше находятся остатки городов более поздних периодов), в том числе под слоем местных аналогов «Ноева Потопа». В любом случае, без учета наследия VI-V тысячелетия до н.э. объяснить последующий расцвет Месопотамии, а главное — возникновение ее городов-государств в IV тысячелетии, едва ли представляется возможным.