Путешествие Тура Хейердала

27 апреля 1947 года в порту перуанского города Кальяо собралась внушительная толпа. Преимущественно журналисты и чиновники, но и обычных зевак тоже хватало. Тут и там раздавались смех и крики: «Безумцы!» Все глаза были устремлены на странное, с позволения сказать, судно, мирно колыхавшееся на волнах у самого причала. Это был массивный плот, в центре которого возвышалась кабина из бамбука. По плоту расхаживали несколько мужчин в костюмах.

Самый улыбчивый — высокий блондин с трудным норвежским именем Тур Хейердал — постоянно переговаривался с публикой на ломаном английском и испанском. Наконец ему дали возможность произнести речь. Большинство присутствовавших его не поняли, но нашлись те, кто перевел другим, что этот ненормальный собирается переплыть океан на плоту под названием «Кон-Тики», чтобы достигнуть берегов Полинезии. Перевод сопровождался взрывами смеха или обеспокоенным оханьем. Создавалось ощущение, что это обставленная с особой пышностью попытка самоубийства. Даже американский посол напутствовал смельчаков такими словами: «Ваши родители очень огорчатся, узнав, что вы погибли!»

Кульминацией церемонии проводов шести сумасшедших в океан стало крещение плота молоком кокосового дерева. На следующее утро, 28 апреля, «Кон-Тики» скрылся за горизонтом. Предполагалось, что через три с лишним месяца он причалит к островам Полинезии. Единственный, кто верил в «Кон-Тики» безоговорочно, был сам капитан экспедиции. Впрочем, у Хейердала не было другого выхода, кроме как верить: его научная теория была разгромлена, жена его больше не понимала, денег не было вовсе. Да, все что имел Тур Хейердал, — это вера. И этот плот.

 

Злоключения маленького норвежца

Рядом с норвежским городком Ларвик находилась Церковная бухта, которая пользовалась у местных дурной славой. Согласно легенде, много лет назад некая женщина бросила в воды бухты своего незаконного мертворожденного ребенка и с тех пор здесь обитает злой дух, который рыщет по дну в поисках свежих утопленников. Несмотря на зловещую легенду, а может, именно благодаря ей мальчишки из Ларвика не упускали случая искупаться в Церковной бухте. Главным испытанием на смелость было не купание и даже не прыжки с высоких скал. Почет и уважение товарищей заслуживал тот, кто пробежит по мокрой узкой перекладине, которая вела к купальне и для беготни, конечно, не предназначалась. Десятилетний Тур сразу понял, что это его шанс. Втянув голову в плечи и разбежавшись, он стал быстро перебирать ногами по перекладине. Мальчику удалось преодолеть уже половину, когда на особенно скользком участке он не удержал равновесия.

Товарищи видели, как Тур неуклюже взмахнул руками в воздухе и сиганул с высоты в темные воды бухты. Ситуация неприятная даже для опытного пловца, а Тур им не был. Собственно, он вообще не умел плавать. Мальчики в оцепенении наблюдали, как Тур всплыл на поверхность и беспомощно колотил руками об воду. Детей сковал страх, они были не в силах отвести взгляд, но и не в состоянии помочь. И тут самый младший в компании мальчик по прозвищу Американец, данному ему неизвестно за что, ожил. Он кинулся к купальне, сорвал с гвоздя спасательный круг и швырнул его вниз. Уже через минуту ребята тянули за веревку круг, в который вцепился Тур. Это был уже второй раз в короткой жизни Тура, когда волны могли навсегда сомкнуться над его головой. В 1920 году пятилетний Тур провалился под лед, опять же пытаясь заслужить уважение приятелей и достать пилу, оставленную у проруби ледорезами. Тогда ребята вытащили его за ногу. История в Церковной бухте окончательно отвадила мальчишку от воды. Он решил, что никогда в жизни не зайдет в глубокий водоем. Никакие блага, обещанные отцом за уроки плавания, не могли заставить его изменить это решение. До двадцати лет он смертельно боялся воды и так никогда и не научился плавать.

Тур был поздним ребенком и, как многие поздние дети, подвергся усиленной опеке родителей. Больше, конечно, преуспела мать. Дважды разведенная Алисой Хейердал была большой поклонницей английской системы воспитания. А это значит, что каждый час, каждая минута мальчика была расписана. Даже сидение на горшке регламентировалось. Однажды Алисой застала своего мужа-пивовара в объятиях горничной. Унижение было настолько велико, что в ту же ночь Алисой навсегда покинула супружеское ложе и, отгородившись для приличия ширмой, обосновалась в комнате сына. Однажды с гор, у подножия которых примостился дом Хейердалов, спустился человек. Он был бос, у него были грязные ноги, но говорил он складно,  Человек попросил еды, пообещав взамен помочь по хозяйству. Его звали Ула, и он был отшельником жил высоко в горах, питался тем, что пошлет земля, и общался с животными чаще, чем с людьми. Пока Ула колол дрова, Тур завороженно наблюдал за ним и задавал один вопрос за другим. Так завязалась первая в жизни мальчика дружба. С позволения матери Ула иногда брал Тура с собой в горы, где рассказывал про птиц, насекомых и растения. Самые диковинные экземпляры мальчик приносил домой. Коллекция стремительно росла, а с ней пополнялись и ряды приятелей Тура. Ящерицы в банках и бабочки под стеклом не зря расстались с жизнью: они помогли любознательному мальчику приобрести уважение друзей. Жемчужиной коллекции стала гадюка. На глазах восхищенных товарищей Тур голыми руками ловко схватил за хвост загоравшую на солнце тварь и заключил ее в банку. Очевидно, что выбор Туром факультета зоологии в Университете Осло ни для кого не стал сюрпризом. Сюрпризом стало другое. Через два года после начала обучения Тур заявил матери, что нашел девушку, с которой хочет уплыть на необитаемый остров. Причем не в метафорическом, а в самом что ни на есть прямом смысле.

Возвращенный и потерянный рай

Студентка экономического факультета Лив Кушерон-Торп была красавицей: золотистые волосы, вздернутый носик, пронзительный взгляд. Поклонники бегали за ней толпами, а ей понравился Тур. На той самой вечеринке, весной 1933 года, он казался самым застенчивым парнем — совсем не танцевал и ни с кем не флиртовал. Да, симпатичный: высокий, хорошо сложенный, с прямым носом и волнистыми волосами. Лив его сразу заприметила. А когда их представили, намекнула, что не прочь потанцевать. На лице нового знакомого отразился священный ужас: Тур ненавидел танцы. Но он быстро сориентировался и пригласил прогуляться. А еще через час предложил Лив уплыть с ним на необитаемый остров. Только что они рассуждали о разрушительном влиянии, которое цивилизация оказывает на человека, — и вот Тур уже зовет ее доказать своим примером, что люди могут обойтись и без цивилизации.

Собственно, идея занимала Тура не первый день. Он быстро разочаровался в учебе: теоретические знания казались поверхностными и ненужными. Корпя над учебниками, он все чаще вспоминал Ула, который не изучал дикую жизнь, а проживал ее. Чем сидеть в пыльных читальных залах, может, лучше будет открыть миру дальние уголки планеты и уже потом защитить диссертацию? Идея приобрела четкие очертания. Тур больше не хотел быть домашним ребенком, он жаждал приключений, жизни. Осталось найти женщину.

К девятнадцати годам Тур успел расстаться с застенчивостью в отношении приятелей, но вот с женщинами не слишком складывалось. Иными словами, не каждая девушка с энтузиазмом встречала предложение уехать на край света. А вот Лив, кажется, идея понравилась. Или ей понравился Тур? Хейердал-старший был вне себя от затеи сына. А когда смирился, не переставал задавать отпрыску вопрос: «Женщину-то с собой зачем брать? Там целые деревни аборигенок!» Пивовар совсем не понял сына. А вот мать согласилась на затею легко. Ей нравилась мысль, что Тур пойдет по пути практической науки. И ей нравилась Лив.

В Рождество 1936 года  Тур и Лив поженились. А уже на следующий день, волоча чемоданы по снегу, они отправились в свое свадебное путешествие на край света.

Остров Фату-Хива, самый южный из Маркизских островов, входящих в состав Французской Полинезии, был выбран по нескольким причинам: на нем была питьевая вода и на него не ступала нога белого человека. Ну, почти не ступала, уточнил пропахший виски капитан суденышка, курсировавшего между островами. Поначалу все шло неплохо. Молодожены обосновались в горах райского острова, подальше от местных жителей. Идиллия длилась около года: Лив и Тур бегали голышом вокруг своей хижины, ели бананы, купались в горных водопадах, фотографировались — в общем, вели себя как все нормальные люди на отдыхе. Туру удалось запечатлеть множество любопытных представителей местной флоры и фауны. Но неожиданно в центре его внимания оказались не животные, насекомые и растения, а человек. Местные жители показали Туру удивительные наскальные рисунки, напоминавшие те, что были в учебниках по истории Южной Америки. А один из вождей рассказал норвежцу легенду о своих предках, приплывших на острова с востока. Предков по морю вел их создатель, бог Тики. Идиллия закончилась в тот день, когда к хижине молодоженов приехал посланник. Энергично жестикулируя, он сообщил Туру и Лив, что в деревне чума. Хейердалы впервые пожалели, что не взяли с собой лекарств. На поверку чума оказалась гриппом. Организмы норвежцев, знакомые с инфекцией, умело ей противостояли. Но вскоре у Лив и Тура на ногах появились гниющие раны, образовавшиеся от укусов местных комаров. Кроме того, у Лив начался жар, а раны с каждым днем становились глубже. Так что, когда послышался звук приближавшегося к острову корабля, Хейердалы с облегчением кинулись в объятия капитана. Экскурсия в рай закончилась плачевно. Они вернулись домой.

 

Сухопутная скука

Радость Хейердалов от прощания с Фату-Хивой была настолько велика, что через девять месяцев, в сентябре 1938 года, у них родился первенец — Тур-младший. В этом же году вышла первая книга Тура «В поисках рая», встреченная умеренной критикой и вялым читательским интересом. На аванс удалось купить небольшой дом за городом, без отопления и электричества. Для амбициозного Тура такой средний результат был сродни провалу. Он стал хандрить, огрызаться на Лив. Отсутствие дела самым дурным образом сказалось на его характере. Так продолжалось до момента, когда в дверь домика постучал седой старик. Он сообщил, что хоть и норвежец, но живет в Канаде. Он услышал о книге Хейердала, прочитал ее и был поражен сходством наскальных рисунков с Фату-Хивы и тех, что видел собственными глазами в Канаде. Тур вспомнил слова старца с острова про то, что его предки приплыли с востока. То есть от берегов Америки. Он посовещался с женой. Лив немедля начала собираться в поездку. Она была счастлива, что у мужа снова появилась цель и он не слоняется больше по дому, раздражаясь по мелочам. Лив писала матери: «Последний год был таким трудным! Теперь мы вырвались из этого, впереди у нас новые приключения, и они заставят нас забыть старые неприятности».

Но с новыми приключениями пришли новые неприятности. Да, рисунки в окрестностях канадского города Белла-Кула действительно имели поразительное сходство с рисунками с Фату-Хивы. На этом радости пребывания в Канаде закончились. Хейердалам не на что было жить: остатки денег они потратили на новое путешествие. Лив ждала второго ребенка, но единственное жилье, которое они могли себе позволить, — грязная комнатка в дешевой гостинице. А тут еще стало известно, что Норвегия сдалась Германии. Канадцы и американцы не скрывали своего презрения по отношению к норвежской паре. Единственная работа, которую удалось заполучить Хейердалу, была должность рабочего в наиболее опасном на заводе цехе по выплавке свинца и производству мышьяка.