Сорокаградусные морозы

Правая половина реки была прочно закрыта перемычкой, для Иртыша оставались лишь три отверстия в плотине между «зубьями» бетонной гребенки левого берега. Вода быстро прибывала.

В довершение всего в нижнем бьефе образовался затор, и мутная пенистая вода стала подступать к нам и сверху и снизу.

Я безотлучно находился на перемычке. В котловане, как обычно, велись бетонные работы, поднималось здание станции.

Внезапно моим глазам представилось страшное зрелище Дверь инструментальной мастерской — небольшого деревянного сарайчика на дне котлована — затрещала, замок отлетел в сторону, и мощный поток с шумом хлынул в котлован.

Вместе с водой неслись доски, ящики.

Гончаров бросился вниз.

За ним побежали механик Кондрашов, слесарь Малютин. Это неожиданное происшествие, на первый взгляд, ничем серьезным не грозило.

Отверстие, куда ворвался поток, размыть больше не могло — в перемычке был большой шпунт, а высокий уровень воды при ледоходе держится, как правило, недолго. Однако события стали принимать нежелательный оборот.

Наша насосная станция находилась на самом дне котлована. Вода устремилась туда.

Если захлебнутся электродвигатели насосов, вода неизбежно подступит к бетонным блокам.

Малютин вызвал свою бригаду. Вода стала заливать насосную.

Валы уже вращались в воде. Приходилось только удивляться, как не перегорели электродвнгатели.

Механики лихорадочно монтировали запасной насос.

Тем временем Гончаров с рабочими пытался остановить поток все прибывающей воды.

Три часа продолжалась борьба. В критический момент сгорели электродвигатели насосов, но в тот же миг механики пустили запасной.

Но вот уровень воды в Иртыше стал понижаться, кризис миновал. Вскоре напор потока в котловане ослабел, и Гончарову удалось заделать промоину.

Промокший до нитки, посиневший — целых два часа в ледяной воде! — Иван Дмитриевич поднялся наверх.

— Что там произошло?

— спрашиваю. — Руки кому-то надо отрубить за это, вот что! — сердито ответил он, дуя на закоченевшие пальцы.